Новая "ось зла" - шаткий союз разновекторных сил

Российско-украинская война в очередной раз в истории разделила мир на тех, кто поддерживает демократические (читайте - западные) ценности - и тех, кто пытается навязать собственные. В этот раз "ось зла" выглядит как Иран-Россия-Китай (причем последний представлен также своим аватаром - Северной Кореей). Наиболее очевидным такое сотрудничество выступает в деятельности группы Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка (БРИКС) и Шанхайской организации сотрудничества - возможно, двух известнейших российско-китайских альтернативных многосторонних институций.

Многие уже отмечали, что новая "ось зла" очень напоминает другую, времен Второй мировой войны: Германия-Италия-Япония. Структурно сходство между тогдашним и нынешним временем поражает: ревизионистские государства "стремятся к кардинально трансформированному мировому порядку" во времена глобальной взаимозависимости. Как и во Второй мировой войне, общим врагом вполне может стать неожиданный, объединяющий внешний фактор.

Однако является ли такой альянс жизнеспособным? Этот вопрос все чаще задают как западные, так и российские, а также китайские аналитики. Ведь очевидно, что каждое из трех государств имеет свои интересы, которые очень часто просто не совпадают с интересами других.

Очевидно, что общее видение будущего глобального мира как поля боя: Китай серьезно рассматривает возможность конфликта с Соединенными Штатами относительно Тайваня, Россия - более длительную войну в Европе, вплоть до локального столкновения со странами НАТО, а Иран вообще считает, что он постоянно находится под угрозой нападения.

Поэтому очень важным элементом сотрудничества эти страны видят военно-техническое. Так, все три страны приложили совместные усилия, чтобы устранить свою зависимость от американской глобальной навигационной спутниковой системы GPS и усилить системы друг друга. В 2021 году иранские военные получили полный доступ к китайской спутниковой навигационной системе BeiDou (кстати, вторая страна, кроме Пакистана), в то время как продолжаются усилия по интеграции между BeiDou и российской спутниковой системой ГЛОНАСС. Кроме того, Иран передал России технологии производства ударных дронов, Северная Корея - артиллерийские снаряды и оперативно-тактические ракеты.

На первый взгляд, для Китая, России и Ирана потенциальные выгоды от сотрудничества в рамках формализованной оси интуитивно понятны. Во-первых, это способствовало бы достижению общей цели - бросить вызов и изменить мировой порядок, возглавляемый ныне США. Во-вторых, создание формализованной трехсторонней оси открывает возможности для прочного экономического партнерства между всеми тремя странами, по меньшей мере, две из которых (Россия и Иран) находятся под достаточно жесткими мировыми санкциями. Однако не все так просто - каждое государство выносит на обсуждение свои собственные проблемы, препятствующие формированию общей позиции трехсторонней оси.

Вызов, который Россия бросает появлению оси, заключается не в отсутствии интереса, а скорее в отсутствии фокуса. С момента своего полномасштабного вторжения в Украину, Москва выглядит не слишком надежным партнером. Показательным примером является неоднократный отказ России поставить ударные самолеты Су-35, приобретенные Ираном. Еще одной проблемой, которую Россия создает для потенциального трехстороннего альянса, является ее нежелание вступаться за Иран при любых обстоятельствах. К примеру, Россия продемонстрировала ограниченную готовность противостоять постоянным атакам Израиля на иранские объекты и персонал в Сирии. Иными словами, уже существуют четкие пределы того, как далеко Москва готова расширять свою поддержку Ирана.

Для Пекина одним из самых больших камней преткновения на пути к созданию формального альянса с Ираном и Россией является то, что он просто не хочет такого альянса, по крайней мере, в том виде, в каком его видит Иран. Во-первых, бравада Ирана, сравнивающего свое сотрудничество с Россией и Китаем с "новым НАТО", диаметрально противоположна подходу Пекина, всегда избегающему глубоких, обязывающих альянсов в сфере безопасности. Во-вторых, для Китая членство в откровенно антизападном блоке с двумя глобальными париями противоречило бы его стремлению четко избегать стремления (или того, чтобы его воспринимали как стремление) к полному разрыву с Соединенными Штатами. Учитывая его значительную "долю в нынешней международной системе", Китай, скорее всего, не захочет участвовать в открытом противостоянии, которое приведет к более серьезному разрыву с Вашингтоном. В конце концов именно стремление Пекина не быть воспринятым как часть откровенно антиамериканского блока стало причиной того, что Китай более десяти лет колебался с предоставлением Ирану полноправного членства в Шанхайской организации сотрудничества.

Последний вызов состоит в том, что Китай расходится с Россией и Ираном в своем видении роли Индии во всем этом. Действительно, и Иран, и Россия, похоже, стремятся к созданию четырехстороннего альянса, который включал бы Индию и который теоретически оказал бы преимущественное влияние на всю Евразию. Та же "Доктрина Примакова", например, прямо называет Китай и Индию государствами, с которыми Россия сотрудничает против Соединенных Штатов в рамках "стратегического треугольника". Иран, в свою очередь, благосклонно относится к России и Индии, поскольку они в условиях западных санкций дают ему возможность укрепить свою экономику из-за участия в международном транспортном коридоре "Север-Юг". Короче говоря, трехсторонний альянс, исключающий Индию или враждебно относящийся к ней, вряд ли будет иметь большую поддержку в Москве или Тегеране. Пекин, напротив, не желает привлекать Индию к этой шаткой оси. Сейчас Китай и Индия все больше конкурируют за влияние в Южной Азии - как экономическое, так и военное.

Наконец, нынешняя война между Израилем и ХАМАСом подчеркивает тот факт, что там, где существует трехсторонняя координация, она часто ограничивается риторическим согласованием позиций и дипломатией. Например, российские и китайские нарративы в отношении Газы в значительной степени отражают иранские - критические к Израилю и поддерживающие ХАМАС. Российские и китайские официальные лица встречались с лидерами ХАМАС. Когда дело доходит до резолюций по Газе, эти две страны голосовали в Совете Безопасности ООН в тандеме. Однако эти риторические и дипломатические позиции вряд ли ограничиваются членами так называемой трехсторонней оси, а скорее отражают более глубокий глобальный раскол, из которого Россия и Китай пытаются извлечь выгоду. Хотя связи между Израилем и Россией и Китаем ухудшились в результате этих позиций, обе страны стремятся сохранить свои положительные отношения с Израилем, и ни одна из них не помогала ХАМАСу на поле боя (те российские образцы вооружения, фиксируемые время от времени у палестинских боевиков). имеют сирийское и иранское происхождение).

Таким образом, по состоянию на данный момент эта ось выглядит весьма хрупкой. А реальная угроза более изящна: каждая из этих трех стран стремится использовать свою растущую сеть многосторонних партнерств, зачастую вне этого трехстороннего контекста, в свою пользу и в ущерб странам западной демократии.

×